Маша Глик

Маша Глик — внезапная сетевая оторва с несколькими тысячами подписчиков. Прекрасно владеет своим острым язычком, красива во всю длину, опасна как…

— Скажи-ка мне, как набрать 5000 друзей в Фейсбуке за три месяца девушке, которая не выкладывает сиськи и фото в трусиках?

— Ну, началось! Это же секрет. И я выкладываю такие фото, что ты на меня наговариваешь. На самом деле, я не знаю, как это работает, и до сих пор не могу понять этот феномен. Я никого не добавляла, ни одного человека, все сами откуда-то пришли.

— Правда ли, что у тебя были сторис в Инстаграме, где ты отрубаешь головы курям и гусям?

— Да, правда. И не только в моем Инстаграме. Недавно встала в плохом настроении и со злости зарубила семь кур сразу. Теперь не могу продать, они лежат у меня в холодильнике стопочкой. Двести семьдесят рублей килограмм, пишите

— Со злости? Что случилось?

— Встала и утром и поняла, что хочу кого-нибудь убить. Куры к этому привыкли.

— Домашние животные чувствуют твое настроение? Бывает, что они разбегаются?

— Да, от меня ушел кот. Он просто больше не приходит в дом.

— Теперь у тебя нет даже и кота?

— Да.

— Зачем человеку в двадцать первом веке псевдоним?

— Хороший вопрос.

—Что ты скрываешь?

— Соцсети намного откровенней, чем моя жизнь на самом деле. Поэтому, мне бы не хотелось, чтобы мой аккаунт в Фейсбуке читал мой папа. Хотя нет, не папа, а мама. Или одноклассники еще какие-нибудь…

— Часто тебе бывает стыдно за свое поведение?

— Нет. У меня есть специальная отработанная система. Я открываю глаза с утра и говорю — «Какой кошмар!». И все. Это как мантра. Чем чаще ты ее повторяешь, тем дальше ты отодвигаешь от себя те мысли, что этот кошмар сотворил ты.

— Частный дом — это благо?

— Дом лучше квартиры, конечно же. Это абсолютная свобода.

— Свобода от чего? Свобода постоянно чистить снег, свобода колоть дрова, полоть грядки?

— Сын дрова колет у меня. Ему восемь лет.

— Правда, что выписывала семена из Голландии и выращивала вдоль забора элитные сорта марихуаны?

— Можно не отвечать на этот вопрос?

— Можно.

— Да, правда.

— Фейсбук работает как доска знакомств?

— Да, конечно. Это настоящий сайт знакомств и все давно друг с другом… Кроме меня, конечно. Благодаря Фейсбуку у меня было всего два раза. И эти два раза были не очень. Поэтому приходится продолжать ходить по старым знакомым (грустит).

— Какой мужик тебе нужен и вообще существует ли такой?

— Да, он существует. Ему тридцать два года, он юрист. В Стерлитамаке работает судьей. Вот этот мужик мне очень сильно нужен. Я его люблю. А он меня нет, чтоб он провалился. Это такой человек, рядом с которым я чувствую себя абсолютной женщиной, как рядом с папой или с братом. Только с ним у меня такое было. Все остальное — огромная черная дыра, затягиваю все, что попадет в радиусе трех километров, всякий мусор, прости господи.

— Маша, где ты научилась так прекрасно писать? Откуда слог?

— Не знаю, кстати. Я хорошо училась, но не прикладывала к этому никаких усилий. Физику мне делал Булат, химию Азамат…

— Математику — Руслан?

— Нет, Айдар. Закончила школу, потом поступила в университет, где тоже учиться не получалось — первая любовь, все такое, потом работа, заочка. Время появилось только тогда, когда я забеременела. Я лежала дома и читала свою огромную накопившуюся библиотеку от потолка до пола и прочитала, кажется, почти все сразу.

— Я ни разу не видел людей, которые говорили бы «с потолка до пола». Обычно все наоборот.

— Потому что у меня все расположено дома наверху, мне так удобно, я не люблю нагибаться. Муж мой говорил — «Я как будто в стране великанов», он ничего не мог достать с полок.

— Почему почти в каждой твоей истории кто-нибудь умирает?

— Потому что это жизнь, правда. Хотя в какой последней истории у меня кто-нибудь умер?

— Ну как же — а секс в кровати, в которой умерла бабушка?

— История эта действительна была, только там было кресло.

— В котором…

— Не пиши об этом.

— Итак, ты достаточно вытянутая. Сколько точно в граммах?

— Метр восемьдесят семь. Или килограммы нужно сказать? Я не скажу. Мы сейчас с Антоном Волковым поспорили, что до двадцать пятого числа похудеем на десять килограммов. На желание. Если выиграю я,  получаю все, что хочу от него.

— А если выиграет он?

— Он свободен.

— Есть преимущества в высоком росте?

— Я не знаю, я не жила по-другому, мне не кажется мой рост каким-то необычным.

— Я не говорю, что необычный. Но наверняка ты можешь делать что-нибудь, что не могут делать твои коротышки-подруги?

— Я сплю по диагонали на кровати, что ты еще хочешь от меня? Это больше создает неудобств, Уфа — город для  мелких. Я не могу ездить в маршрутке стоя, не могу засунуть ноги под стол в ресторанах. Не могу отрастить длинные волосы так, как мне хотелось бы, потому что если оторвать один волосок от моей головы и приложить его к телу обычной девушки, то он ей будет уже по пояс.

— А в постели?

— У меня был один мужчина, который говорил, что он не чувствует моей огромной величины именно во время занятий шикарным сексом в его большой постели. Это удивительная какая-то способность уменьшаться или подстраиваться. Все мужчины, которых я сильно-сильно любила, были на три головы меньше и такие кривоногенькие. Я живу в Уфе, прекрасном месте, где они со всех сторон, со всех сторон то, что больше всего люблю.

— Правда, что ты избила девушку цепью?

— Это была цепь от собаки и там еще на конце был ошейник. Страшная, некрасивая женщина, спавшая в моей постели, получила по заслугам. Если бы она подала заявление, меня бы не оправдали, конечно. Я подготовилась, сняла цепь с собаки, положила ее в пакет, зашла в дом и …Я все очень хорошо помню. Каждую секунду.

— Ты получила удовлетворение?

— Да. Нельзя брать мое. Никому нельзя.

— Расскажи мне историю, как тебя однажды соблазнила преподавательница.

— Нет.

— Женщина для мужчины, я правильно понимаю?

— Да, конечно.

— Она должна абсолютно подстраиваться под него?

—Да. Мужчина кастрюля, женщина каша. Давайте, пожалуйста, будем так жить. Хочу передать привет Игорю Коновалову и сказать, что феминизм не пройдет.

— Многие женщины тебя не поймут.

— Они поймут, если они это попробуют. Женщина рождена, чтобы ублажать мужчину. Поэтому она рождена девственницей, как ты понимаешь.

—Спасала ли ты когда-нибудь кошек или птиц? Люди не звонят в МЧС, а кричат во все горло – «Маша! Аларма! Достань воробушка!».

— Один раз я спасла ворону. Она упала с дерева. Я пыталась ее обратно посадить, а она не хотела. Ворона жила у меня, ела мой хлеб почти год. Почему-то она не хотела летать, у нее были какие-то комплексы, говорила два слова – «Клара» и «хлеб». Когда я ходила в школу, он шла за мной пешком. Но, в конце концов, ворона улетела. И я не люблю животных.

— Возможно, ты их любишь несколько иначе.

— Я считаю более гуманным быструю смерть, чем жизнь в мучениях.

— Ты даруешь им выход?

— Ну да. Вот кот у меня ушел, лучше бы он сдох. Ведь как он там сейчас? Мне кажется, ему хуже живется.

— Про мужчин ты тоже так думаешь?

— Хорошо, что ты провел эту аналогию, и мне не пришлось говорить это вслух. Вообще советую всем женщинам, от которых ушел мужик, как можно чаще представлять его мертвым. И тогда все встанет на свои места. Только мне нельзя так делать, недавно поссорилась с одним парнем и его сразу уволили с работы, поссорилась с другим, он сломал руку, а потом шею.

— Ты что, ведьма?

— Это заслуга моей бабушки, она внушила это всем окружающим, и с детства нельзя было смотреть моими разными глазами на других детей. Или нужно было давать им за это деньги.

— Что ты умеешь лучше всего?

— Фантазировать.

— Создавать мир внутри своей головы?

— Да. И мне стоит больших усилий, чтобы из этого мира выбраться. И я прекрасно понимаю всех этих самоубийц. Нет ощущений реальности мира, понимаешь ты это? И еще я все могу превратить в абсурд, это я умею. Ты сможешь из всего этого сделать что-нибудь приличное, чтобы потом, прочитав, на мне хоть кто-нибудь женился?

— Я постараюсь. Последний вопрос — могла бы ты стать женой Дяди Степы?

— Нет. Карлик Нос — вот мой типаж.