среда, 25 июля 2018 г.

Виктория







Виктория — связывает с общественностью воллейбольный клуб "Урал"






— Любишь высоких?

1.       — Можно полюбить любого, ведь главное в человеке… Да, несомненно, люблю высоких!

— Зачем иностранцы едут играть в Уфу?

— В Уфе есть сеть ресторанов, ради нее все и стремятся подписать контракт с уфимскими клубами, а сеть вроде Leader Group называется.

— Твой ник – сплав Агент Провокатор и Виктория Сикрет?

—  Нет, загадываю на будущее, вдруг спортивным агентом стану.

— Самым маленьким в команде специально дают форму другого цвета, чтобы их не затоптали свои?

— Возможно, доля твоей логики присутствует, но другой цвет формы для упрощения работы судьям.


— Средний рост у игроков ВК «Урал»?

— Специально для вас сосчитала, 199 см (сезон 2018-2019).





— Правда, что мельдоний чуть-чуть сладковат?

— Стараюсь вообще не есть сладкое, не пробовала.

— Улитки, которых ты выращиваешь, вкусные?

—   Уже не первый человек это спрашивает, ахатин используют в косметологии, но если тебе очень хочется попробовать, то мне не жалко пару десятков выделить.

— Правда, что их слизь омолаживает и тебе на самом деле 45 лет?

—  Да, даже немного больше 46 (но это не точно).

— Что нужно иметь человеку, чтобы играть в волейбол?

—   Чтобы просто поиграть в волейбол, то нужно иметь спортивную форму, даже если нет кроссовок, то для этого есть пляжка.

— Почему у тебя почти в каждом посте в комментариях Раис Габитов?

—   Я не замечала, в четверг узнаем у него лично.





— Ходят слухи, что у Максима Никерина есть родимое пятно в самом интересном месте?

— Самое интересное место у Максима – рабочий стол, там пятно от нектарина, но скоро выйдет из отпуска наш менеджер чистоты Любовь Александровна и все уберет.

— Почему в группе поддержки ВК «Урал» нет девушек, красивее тебя?

—  Мне приятно, что по твоим критериям красоты это так, спасибо.

— Ты иногда пишешь картины в одних трусиках. Так вдохновению легче тебя найти?

—  Это для фото я их надеваю, поэтому никак тут не связано с вдохновением, если я пишу картину, значит оно уже пришло.

— Какой спорт самый мужественный?

— На мой взгляд самый мужественный спорт, связанный с боями (бокс, мма, борьба и тд.)

— Скажи как профессиональный игрок в бадминтон – какого веса нужно заталкивать в волан камешек?

 У профессионалов свои секреты, мы пёрышки можем мочить водой перед игрой.

— И как бороться с ненатянутостью сетки в ракетках!

—    1) выдохнуть, 2) взять ножницы в руки, 3) разрезать и убрать струны, 4) перетянуть или отдать спец обученному человеку сделать это.

— Никогда не хотела найти настоящую работу?

— Ой, начала читать вопрос и прочитала «Никогда не хотела найти настоящую любовь?». Отвечаю на твой вопрос, у меня лучшая и очень интересная работа!

— Кстати где логика в волейболе — ценный и красивый мячик они хотят всучить друг другу, а не отобрать? 

1—  Нужно мяч забить, не нужно его никому всучивать.







— Будут ли еще соревнования уровня Лиги Наций в Уфе?

—  Будут.

— Да, а волейбольным болельщицам можно спать с иностранными гостями, вон футбольным запрещают? 

1    — Есть легенды, что многие так и становятся женами волейболистов.

— Назвала бы сына «Тетюхин»?

—   Лучше Титич.

— А дочь?

—   Я хочу чтобы у меня был сын, а лучше 2 или 3.

— Видел в твоем Инстаграме очень красивый ролик, где ты кружишься перед зеркалом в новой спортивной форме для женских волейбольных команд. Такая прозрачная, кружевная. Это шелк, да?

—      Не все посты в моем профиле связаны с волейболом, это была реклама для Уфимских дам и не только.

— Правда, что волейбольный мяч запрещено пинать?

—  Не правда, это разрешено. Нас всю жизнь в школе физруки обманывали, в профессиональном спорте можно в игре отбить ногой.

— Ну и последний вопрос — выйдешь…на замену?
                                           
— Выйду, но смотря на чью.

воскресенье, 15 июля 2018 г.


Олеся Зайко











Олеся Зайко — свободный лансер, специалист по контекстной рекламе, мать. Любит Google.





—  Как уйти из офиса после семи проведенных там лет на цифровые вольные хлеба? 

— Для начала понять, что тебя раздражают люди. Потом метаться год в поисках нового дела, быть журналистом, блогером, сетевиком (целых три дня), упасть в обморок, пройти курсы контекстной рекламы, мучиться чувством вины, выйти из состава своей фирмы, зажить долго и счастливо.

 — Как заставить себя работать дома, а не спать и кушать?

— Черт, это сложно. У меня за пять месяцев плюс пять кило. Сейчас сбавила обороты, перестала в раздумьях закидываться печеньем и орешками.

 — Сколько часов теперь твой рабочий день?

— Я сажусь за компьютер в 11 утра, встаю вечером, иногда поздним вечером.
Знаешь, странное дело, я теперь не всегда помню — понедельник сегодня или суббота. Я работаю в произвольные дни недели. При этом я могу днём запросто лечь спать или поехать кататься на велосипеде.
Не всем подойдёт такой график, но мне точно подходит.

— Ты написала, что смотришь сериалы за работой. Хорошенькое дельце!

— Это мой личный рабочий бонус. В моей работе есть творческие моменты, когда надо сесть и думать. А есть и отработанные механические действия, которые я могу делать, не приходя в сознание. Поэтому глаза смотрят сериал, а руки делают.

 И прочитала 100 книг за полгода! Хорошенькое дельце!

— Кто-то завидует, нет? Я книжный ниндзя, но тут нет моих достижений. Так получилось само, я с трёх лет быстро и много читаю. Могу прочитать три книги за день. В моей новой фрилансерской жизни свободного времени стало больше, и это тоже бонус.

 Контекстная реклама — это то, что постоянно вылезает из того, что мы искали ранее и невероятно бесит?

— Бесит или ты не хочешь, чтобы браузер напоминал, что ты искал «белье женское большие размеры»? Контекстная реклама, в первую очередь, это поиск. Ты ищешь «спа салон уфа», и в первых строках браузер тебе выдает салоны, на которые настроили рекламу по ключевым словам. И то, что ты искал ранее, а оно тебя потом преследует и по всем сайтам за тобой бегает - тоже контекстная реклама, да.

— Почему Гугл круче Яндекса?

— А никто не круче. Тут дело привычки. Я больше люблю Гугл. Мне Яндекс чуть-чуть сайт Одноклассники напоминает — тоже большой и мощный ресурс со своей аудиторией, но не совсем мое. Ладно, наврала. Гугл круче, конечно. Им пользуются во всем мире, а Яндексом - только в России. Меня интересует весь мир, а значит, и Гугл.

— Твой любимый блокировщик рекламы? 

— ABP, который Adblock Plus. Но от контекстной рекламы он тебя не спасёт, не надейся.






 Зачем тебе английский язык?

— Я в него когда-то влюбилась страстною любовью, до сих пор не отпускает. Сейчас он мне для работы нужен, потому что все рабочее обучение и общение у меня на английском.

 Книги про диеты – какие они? Заменяют ли пищей духовной пищу мирскую?

— А ты знаешь, что ни одна диета не работает? Временно работает, но даёт мощный откат назад, к жиру и безволию. Я читаю иногда книги про здоровое питание. Они напоминают мне, что можно без насилия, очень аккуратно снижать вес и не чувствовать себя при этом несчастным.

— Какая из них лучшая?

— Их две. «Интуитивное питание», Светлана Бронникова. Как научиться слушать своё тело и обеспечить ему то, что нужно. «Творческая диета», Джулия Кэмерон. Как привести в порядок голову, не заедать эмоции и начать уже наконец-то писать утренние страницы. И, как следствие, начать худеть.

— Зачем люди худеют, чтобы позлить полненьких?

— Бодипозитив - дело хорошее. Но горькая правда такова: кто строен как кипарис, тот успешен и молодец. Хотя миллионы людей живут в своём весе и в ус не дуют. 
Вес — личное дело каждого. Я вот каждый лишний килограмм ощущаю, как гирю, таскать которую мне некомфортно. Поэтому стараюсь хотя бы держаться в своём весе.

— Как научиться бегать и не выкладывать в соцсети трекер?

— Ну здрасьте. Не выложил тренировку — не было тренировки. Пусть все завидуют. 

— Какая часть Уфы более предназначена для бега – есть скамеечки, много светофоров, где можно отдохнуть, а также шаурма продается?

— Шаурма на скамеечках — это для велосипедистов. А бегуны — они в основном в парках — воздух чище, людей меньше.

— Я слышал, что один человек купил велосипед, но ни разу не сфотографировал его. Враки, скорее всего, да?

— Не, не враки. Просто это было сто лет назад.

 Твоя любимая книга, которую бы хотела отдать на макулатуру?

— Один раз я сожгла книгу, не дочитав ее. Дело было в саду, книга была дико депрессивной. Я вскричала: «В топку её!» и натурально отправила ее в печь. Это была Петрушевская.

— Насколько счастливее было бы человечество, если бы люди не умели читать?

— Те, кто не совсем не читает, живет свою одну маленькую скучную жизнь. А чтение - возможность прожить еще кучу интересных жизней. Миниреинкарнация, так сказать.

— Почему селфи надо делать, когда солнечно?

— Когда солнечно, весь мир тебе улыбается. В солнечную погоду все люди становятся красивее.





— Зачем ты хочешь нанять стилиста?

— Я до сих пор не умею нормально одеваться — вот эти капсулы, подборы цветов и форм, принты, аксессуары. Я бы хотела когда-нибудь даже не стилиста нанять, а самой поучиться подбирать вещи, даже курсы присмотрела.

— Почему ты веселая, когда трезвая?

— Это вопрос из серии «а вы уже перестали пить коньяк по утрам?». Я спокойно отношусь к алкоголю. У меня дома уже полгода в холодильнике открытый Мартини стоит, который для гостей покупали. А мне нравится Мартини, хочу заметить. Но не настолько, чтобы попивать его долгими летними вечерами. 

— Почему в Уфе мало нефтеперерабатывающих заводов?

— А их мало?






— Как вырастить ребёнка и не дать ему пойти тем же удручающим путем, что и родитель?

— Только начав с себя. Хочу, чтобы моя дочь пошла моим неудручающим путём. Пусть у неё будет любимая работа со свободным графиком, интересные увлечения и свобода выбора всего.

— Никогда не хотела найти настоящую работу?

— Я молюсь, чтобы я успешно продолжала свою разгильдяйскую работу без людей, офиса и графика — это мое счастье.

— Сколько у тебя уже кошек на сегодня?

— Намекаешь, что я сильная и независимая, ага. У меня есть одна кошка и одна черепашка. А ещё свой личный мужик в доме, так что на этом остановлюсь, пожалуй.

— Если бы ты была мэром города Уфы, то где бы еще поставила уродские скульптуры?

— Скульптуры мне нравятся, они смешные. Но у нас не хватает красоты в городе, мало где глаз радуется. Блочные одинаковые постройки, одинаковые дворы. Не хватает цветных деталей. Но, думаю, сложно взять и за несколько лет произвести глобальные улучшения. Дороги вот зато ремонтировать начали — даже в Черниковке. Зато парки полны выпивающих и курящих жителей города. Почему их никто не разгоняет? Парк Химиков - это какой-то питейный уголок, например. 
Разогнать пьяниц! Срочно!

— Ну и последний вопрос – почему мама мыла Раму, но не мыла Вишну?

— Уфф, Артур. Мамы - такие люди, что они и Раму, и Вишну - всех перемоют.


понедельник, 18 июня 2018 г.


Рустэм Сулейманов











Рустэм Сулейманов — дирижер, скрипач и просто хороший человек. Любит подергать струны вашей души.




— Дирижер — этот человек, который управляет людьми палками.

— Палочкой! “Baton” называется.

— Ты когда-нибудь бил ею людей?

— Нет, ни разу, ты что. Есть, наверное, парочка ребят, кто мечтает об этом, но у нас подобные отношения не приняты.

— Есть ли специальный взмах палочкой, который означает «заткнись!»?

— Да, есть, он называется «замолчи» -  жест снятия, он совершенно фиксированный и ты правильно его ощутил — он один из самых волевых и жестоких жестов.

— Культурно ли стоять к людям спиной?

— Да, культурно. Дирижерская профессия из музыкальных профессий одна из самых молодых. Но, как бы парадоксально это не было бы, она же является самой консервативной, стоящей на защите таких академических искусств как симфонический оркестр, опера, балет, оперетта; жанров, которые просто умирают сейчас. Именно дирижеры хранят традиции, знания, передают исполнительский опыт; именно дирижеры являются воплощением педагогики, интерпретации, музыкальной интуиции.  Дирижер это комплекс -  комплекс музыканта, исследователя, интерпретатора, философа, руководителя.

— Носишь ли фрак в повседневной жизни? За кефирчиком с утра, например?

— Нет, конечно. Он у меня очень крутой, сшитый в Швеции на заказ и стоит бешеных денег. Я его берегу и стараюсь минимизировать его использование.

— Наверняка ты виртуозно владеешь палочками для суши.

— Естественно. К тому же я люблю японскую культуру, много раз бывал в Японии и кушать ими научился именно там. Токио — мой любимый город.

— Вылетала палочка из рук?

— Вылетала, и один раз даже упала на голову альтиста. Слава богу, им оказался мой друг Виталик, который просто улыбнулся, когда она щелкнула его по затылку, поднял ее и вечером я его угощал пивом.

— А фехтовать умеешь?

— Нет. Совершенно не умею, хотел бы научиться. Ножом орудую хорошо. Есть дирижёры - фехтовальщики, в России их несколько человек. Виртуозное владение палочкой очень далеко от фехтования. Поэтому дирижер-фехтовальщик или дирижер-”рапирист” , как мы их называем  - это ирония: так мы подкалываем плохих дирижеров, которые машут ею как Михаил Боярский в “Гардемаринах”.

— А балерины к тебе в оркестровую яму никогда не залетали со сцены?

— При мне не падали, однако случаи такие бывали. К балеринам отношусь тепло и немного больше, чем тепло, я же нормальный человек. И пристально за ними слежу. Слежу, чтобы они не подходили ближе   этой вот полосы перед рампой, где линия железного занавеса на сцене.

— Как долго учиться играть на треугольнике?

— Очень долго. Восемь лет в детской музыкальной школе, четыре курса училища или колледжа, потом пять лет консерватории. Вот и считай! Столько лет они учатся, чтобы играть на треугольнике, и то у них не получается. Помнишь эту   шутку про кафедру бубна у «Уральских пельменей»?  Очень тонко они все это выразили в своей миниатюре. На самом деле -это все шутки: ударники перкуссионисты учатся играть на многих видах инструментов - там целый арсенал.

— Где послушней музыканты взмаху руки, в нашем Театре оперы и балета или в Национальном симфоническом оркестре РБ?

— Конечно, в Национальном симфоническом. У коллектива право сейчас колоссальные проблемы. Два этих оркестра находятся в одном городе, но у них совершенно различный подход к музицированию, к работе, к труду. Это удивительно. Ведь люди учатся у одних и тех же преподавателей и заканчивают одни и те же учебные заведения. Думаю, что связано это с тем, что оперному театру уже восемьдесят лет, у него были очень сложные периоды плюс у него свой, особенный функционал - оркестр в театре является аккомпанирующим органом для спектаклей: для оперы  и для балета. А Национальный симфонический оркестр — это как автомобиль Феррари по сравнению с оркестром оперного, который в данном случае является медленным мощным американским трейлером. Симфонические оркестры — молодые, шустрые. Спортивные, что ли. Соответственно, отсюда и совершенно разные типы дирижирования, разная скорость, разные принципы работы, отношения к исполнительским традициям разные.

— Все ли хорошо с классической музыкой в республике?

— Есть проблемы, это основной вопрос, которому я очень много уделяю времени. Классика умирает и ей, чтобы выжить, нужны какие-то существенные трансформации, ей нужно помогать: финансово, идейно, поддержкой с помощью медиа-ресурсов. Академическим коллективам нужно искать новые формы, чтобы они продолжали звучать и зарабатывать. Просто играть популярные каверы на Фредди Меркьюри или саундтрек к фильму “Звездные войны” — это эффект зажженной спички, которая очень быстро догорит. Поэтому нужно все время что-то придумывать, изыскивать. Классику оркестры перестали исполнять, и театр перестал ставить классические спектакли. В республике есть учебные заведения, есть хороший преподавательский состав, много талантливых детей, искренне желающих заниматься музыкой. посвятить себя ей. Мы их обучаем, тратим невероятное количество времени и нервов на них, но затем, в итоге, эти дети  уезжают. Доучившись, уезжают в Казань, в Петербург, в Москву, за рубеж. Уезжают даже в Тюмень! У нас перманентные кадровые потери. Главное, что чиновники ничего не делают. Это беспокоит не только меня, это головная боль преподавательского состава; всех, кому небезразлична классическая музыка. Очень острая тема - мы теряем людей, которых нельзя терять.





— Рустэм, почему ты решил уйти в индивидуальный проект?

— Во-первых, я слишком долго был в бюджетной сфере. Во-вторых, меня уволили как с должности главного дирижера Театра оперы балета, так и с должности худрука и главного дирижера Национального симфонического оркестра РБ. У меня были очень сложные отношения с чиновниками разного уровня и ранга, которые всегда оканчивались проблемами для них. Бесполезные пустые совещания, постоянный их фейк и щеконадувательство для меня неприемлемы, и поэтому я для них по юности своей был чрезвычайно неудобен. Как один из нынешних вице-премьеров говорит: дескать, - “Рустэм не умеет разговаривать”, я прекрасно разговариваю — у меня хорошие навыки деловых переговоров и отличная риторика. Все их совещания и оперативки — они для того и нужны, чтобы что-то решать, что-то обсуждать и реализовывать, а не говорить, что все у нас хорошо, кругом все прекрасно. И мы расстались. Индивидуальные проекты — это поиск себя. Я сильно раздвинул собственные горизонты, в том числе — в самой музыке. Если раньше я думал, что музыка — это только Моцарт,  Бетховен, Шенберг  и Малер, то сейчас оказалось, что музыка намного шире. Я вышел за рамки своего консерваторско -консервативного мышления. Это оказалось очень полезным, удивительный опыт.

— Насколько востребована скрипка как инструмент и готовы ли люди платить за искусство.

— Готовы. Скрипка была, есть и будет и никуда не денется. У нее есть серьезные конкуренты как электрогитара, саксофон, например, или этнические инструменты - курай или какой другой инструмент, эстрадные виды музыки. Но скрипка их кладет всех на лопатки, потому что это чудо акустической инженерии и вершина исполнительского искусства.

— Можно ли обмануть слушателя?

— Можно. Все всегда это делают. Девяносто пять процентов этих фейковых исполнителей и певцов бесконечно обманывают зрителя, потому что тот не разбирается в тонкостях. С этим я тоже стараюсь бороться - это многим не нравится; моим псевдоколлегам некоторым, чьи имена могут появиться в моих тех или иных статьях - я пишу публицистику иногда. Многие исполнители вообще не имеют музыкального образования или имеют семь классов музыкалки-  умеют три аккорда и три ноты петь, что не мешает им идти в звукозаписывающую студию и делать идиотскую аранжировку. И выступают они на концертах, активно внедряются на ТВ, в радиокомпании, в интернет-порталы, разворачивая собственное эго. Появляются поклонники и потребители. Настоящее и ложное искусство очень похожи.

— Никогда не хотел найти настоящую работу?

— У меня самая лучшая работа. Все мечтают быть дирижерами! Управлять огромными оркестрами, руководить целыми театрами. Тем паче, вхожу в крутую десятку дирижеров страны. Я мог бы поменять профессию дирижера в оркестре на профессию тореадора на арене!

— Вы отбираете канифоль у паяльщиков?

— Канифоль у нас крутая, ее делают в Вене специальные мастера, которые занимаются ею уже более пятисот лет. Она очень дорого стоит, хотя бывает, что и она трескается, ломается. Паяльщики могут использовать нашу канифоль. Мы их — нет.

— Какая песня у Фейса твоя любимая?

— У кого?!

— Есть такой башкирский знаменитый рэпер.

— Это который уехал в Москву? Знаю, занимается совершенно идиотской песенной культурой, которой не существует. Меня больше всего удивляет, что у молодых групп и певцов сильно сокращено количество времени песни, треки все короче и короче. Клиповое мышление настолько сузилось и ушло внутрь самого себя, что они не могут себе позволить нормальные, полноценные песни, не говоря уже о больших формах вроде симфонических саундтреков или сонатных циклах, которые могут длиться пятнадцать, двадцать или сорок минут. Я не говорю, что Фейс должен писать симфонии (смеется). Нет конечно, но, извини меня, написать песню всего в две минуты обозначает нам, что ему нечего сказать! Не можешь тематически развить материал, у тебя нет слов для песни — то какой же ты музыкант и какой же ты рэпер?! Матерная речевка, подтверждающая твою шизофрению и твой цинизм по отношению к той девушке, о которой ты поешь — это не есть музыка, это просто псевдокитч и типа вызов. Или другой там есть парень -”RNT”, Ринат. Пытается ловить хайп  на том, что якобы реализует башкирский рэп, на башкирском языке. Рэпер - это текст, слова, мысли и лирика. Когда нет ни музыки, ни слов -это уже вновь тот обман зрителя, о котором мы с тобой говорили. Я отношусь к подобным артистам со всем своим неприкрытым отвращением, ибо они душат общество своим цинизмом, своим дилетантством и ведут умы молодежи к тупику. Самая обычная самодеятельность.




   Я видел, как ты отплясывал под группу «Ленинград». Что еще ты любишь вне классической музыки?

— Ты знаешь, я много чего слушаю. Классику я слушал первые тридцать лет, последние годы я стал более всеяден. Узко мыслил, потому что мне нельзя было пускать другую музыку внутрь себя. На «Эхо Москвы» у меня спросили, что я слушаю в авто. И я ответил, что совсем ничего. Я им объяснял, что если я послушаю свою любимую «Depeche Mode» в машине перед репетицией, то потом будут искать эти их находки, разработки этой группы и реализовывать в своем творческом процессе. Для нас это крайне важно и этого нельзя делать. Так запросто можно заболеть каким-то музыкальным элементом, что он может начать проявляться и в работе с симфоническим оркестром, с классическим квартетом или с рок-командой. Совершенно недопустимо. То есть,  если псевдомузыканты, псевдоди-джеи, псевдорокеры и рэперы копируют друг у друга элементы и удачливые находки, то мы делаем наоборот - мы их ищем сами и не допускаем плагиата. Сейчас, накопив достаточный опыт, знаю, что ни «Депеши», ни “Bon Jovi”  со своими прекрасными гитарными тембрами, ни Бейонсе никак не повлияют на мое видение музыки и исполнительство. Нынче мне все это интересно, музыка же не стоит на месте, она все время движется. Еще слушаю много country-музыки, много этники всякой, не только нашу, но и ту, что идет из других стран через века: Норвегия, Англия, Дания, все, что было до доминанты католической церкви. Меньше меня интересует восточная традиция: ни арабская,  ни турецкая мне неинтересны, кроме суфизма -  в суфийской музыке много хороших глубоких мыслей.  А в машине я слушаю ветер, двигатель, и  себя, внутри.

— В Башкирии очень много медведей. Сколько ушей в год они примерно отдавливают?

— Я знаю парочку ребят из нашей сферы, которым так отдавили уши, что приходится их постоянно спрашивать: не встречались ли они случайно с гризли?! (Смеется). Или с пандой, или с коалой, или с белыми полярными медведями?!... Правда! Они реально думают, что они супер, что у них хороший слух!

— Сколько раз в неделю ты елозишь смычком?

— Постоянно. Каждое утро, у меня день с этого начинается. Лучше сразу привести руки в порядок и бежать по делам. Это мышечная гигиена, из формы можно вылететь очень быстро. Поэтому всегда приходится следить за своими мышцами. Глаза мои всегда смотрят внутрь моего тела, как у спортсменов. Скрипач играет не только головой или сердцем, он еще играет мышцами рук, мышцами спины, мышцами ног. Приходится очень внимательно за этим следить. И я знаю о физическом устройстве организма достаточно много, о строении мышц, суставов, как они перекатываются, во что они превращаются, какой палец куда идет, как они развиваются и это очень сильно помогает при исполнении. Своим ученикам я тоже постоянно это даю. Мы ходим на худграф, к своим коллегам-живописцам, и изучаем вместе с ними анатомию мышц и строение тела.

— Как относятся соседи к твоему ежедневному пиликанию?

— Ты знаешь — очень хорошо. Я живу на самом верху, вижу, как Караидель впадает в Агидель, вижу, как садятся и взлетают самолеты. Подо мной живет очень клевая семья, оба ребенка там занимаются музыкой в той же школе, в которой учился я. Поэтому у нас проблем нет, они там трынькают каждый день, я тоже трынькаю. К тому же я использую часто демпферы, специальные такие глушители, и сурдинки. Скрипка перестает звучать совершенно, она только зудит под ухом и все.

— Есть ли будущее у башкирского рока?

— Как может быть будущее у того, у чего нет настоящего и тем более не было прошлого? (смеется). Хотя прошлое является предметом исследований, конечно. Теоретики будут об этом писать, и я чувствую эти веяния. Музыка семидесятых и восьмидесятых интересна, начала двухтысячных; речь не о нормальных группах вроде “Outrider” или “Нечто”, а о тех, которых сегодня нет — “Ант”, “Дервиш”. Только дело в том, что роком они не являются. В целом по стране такая же картина! Рок — это совершенно конкретный четкий жанр. Тема совершенно избита, но не раскрыта. Просто у нас всегда существуют попытки напялить на себя что-то уже существующее и дико модное. Допустим, я умею свинговать и импровизирую хорошо — что же, я теперь сразу джазмен?! Конечно, нет. Человек, умеющий играть не пять, а тридцать аккордов, имеющий даже собственную студию, и обладающий хорошим тембром голоса по умолчанию не является рокером. Я вот стихи пишу, но никто этого не знает. Пишу, видимо, для себя, но не выставляю же себя поэтом. Издавать книгу мне стыдно, не потому, что я стесняюсь или это плохо написано, а потому что неприемлемо, это как же   я издам книгу, в той среде, в той сфере, где имеются свои профессионалы: писатели, поэты. У них и без того острая ситуация, пусть они сами там пишутся, издаются. Та же Марианна Плотникова — прекрасный поэт, Айдар Хусаинов - потрясающий человек. Или у меня есть два небольших романа, и что я?! Пойду и скажу Игорю Савельеву — «Игорь, у меня есть два клевых романа, не хуже твоих, прочти их, или - давай соревноваться?!» Еще у меня есть квартеты, четыре прекрасных струнных квартета, которые я сочинил в начале 2000-ых.

— А если твои стихи и сочинения   действительно хороши?

— Ну и что? Я дирижер и скрипач, мне моих двух ипостасей достаточно. Мы начали про российский рок-мысль хочу добавить. Кипелов, Б.Г., Кинчев, Корноухова, братья Самойловы и другие наши те коллеги очень часто и достаточно близко приближались к тому правильному звучанию, к тому что они слышали внутри себя, они знали, как должно звучать, искали это, находили внутренним чутьем, но вот с реализацией у команд вовсе беда, играть-то на гитаре надо уметь, не просто трынькать ее как балалайку. Собственно, именно Цой определил направления и векторы развития музыки этих субкультур. От него пошла и трехаккордовость современная, и узость музыкальной материи, и красота стихов, и смысловая нагрузка, и разнообразие стилистическое и много чего еще. Они как только нащупывают свои индивидуальные черты, правильное свое субъективное в роке — так сразу и сдаются в угоду рынка: продюсеры их манят продажами и quasi-славой, города и залы привлекают их деньгами и все, крышка захлопнулась - еще одно дарование брошено на сковороду попсово-кислотной поджарки. Так будет со всеми. Поэтому у нас нет рока. Зато у нас есть джаз, блюз, есть различные формации этники, с синтезом и без. Не случайно, именно ближе всех к чистому жанру рока оказалась, как ни странно, Земфира Рамазанова, но и она остановилась - новое пишется мало или не пишется вовсе; ездит, гастролирует  и поет все то, на чем сделала свою славу. Думаю, ей просто нужно время, я ее знаю хорошо, у нее сильные эмоции, думаю, через пару сезонов выдаст нам новые синглы.





— Где самый отзывчивый и классный слушатель для тебя?

— В Петербурге. Публика очень воспитанная, строгая, публика настоящая, которая во всем разбирается. Там очень приятно выступать, они следят за сюжетной нитью, за повествованием, следят за интерпретацией произведения и это отчетливо видно. Можно услышать, как дышит зал. Такой пример — однажды я присутствовал в Мариинке на балете «Весна священная», дирижировал Гергиев. Знаменитый небольшой балет Стравинского, он любил национальные и компактные формы в молодые годы. Сюжета нет - есть содержание: толпа юношей и девушек-щеголих   выберет избранницу, которая станцует и убьет сама себя, жертва языческим богам. У Стравинского это решено в музыкальном пространстве просто фантастически — стихийно: все гремит, шумит, гудит, слышно, как бревна в поле и друг о друга ударяются — настолько эффектно. И в самом конце Избранная начинает повторять один и тот же элемент, даже не “па”, а один и тот же жест - скок. Для пущей страсти этот прыжок Нижинским решен очень коряво, специально меняется ритмический рисунок — очень опасная такая штука. И дирижеры там часто промахиваются, даже без балетной труппы. Они стараются выучить партитуру как математики и наизусть, могут дирижировать без партитуры. Полная Мариинка - все этажи забиты, публика местная, не туристы, следовательно, знающая и чувствующая. Идет этот сольный финальный номер избранной, где страшная судорога от близости смерти охватывает девственницу. Она скачет, делает так ногу, потом опять прыгает, потом опять ногу, которую ей еще нужно завернуть внутрь, и тут Гергиев чуть-чуть локоть не туда повел, совсем чуть-чуть в его дирижировании появилось сомнение. На это молниеносно спонтанно реагируют оркестранты, Гергиев пытается собрать их обратно и собирает, но той заминки в полсекунды было достаточно, чтобы балерина прыгнула на одну сотую доли раньше, она ведь тоже ориентируется по музыке. Первый прыжок чуть раньше, второй, третий, четвертый – чуть раньше. Ты не представляешь, что было в зале — как в футболе - тихое и мощное такое «Аааааах» прокатилось волной. Петербургский зритель — он разбирается, понимаешь?!

— Существуют ли такие экспрессивные композиции для тебя, после которых, в конце, в чувствах, хочется разбить скрипку об пол сцены?

— Нет, нет конечно. Скрипка — она же всего лишь инструмент. Инструмент не только музыкальный, но и инструмент достижения цели - задеть струны другого человека, слушателя. Она ни в чем не виновата. Она живет своей собственной жизнью: ее мастер сделал, дальше она сама по себе -  мы на ней поиграли, дальше она опять сама по себе. Это просто как троллейбус, который прицепился рогами своими к линии электропередач и прокатился какой-то свой участок, затем отцепил рога и встал на ночь. Тоже самое у нас — мы лишь какое-то время им принадлежим, какое-то малое время. Мы умираем, а они идут дальше.

— Ну и последний вопрос — А «Мурку» можешь сыграть?!

— Могу! (смеются)

понедельник, 4 июня 2018 г.


Ольга Маловица






Ольга Маловица — онажередаткор, онажежурналист, онажемать. Не та, за кого себя выдает. Любит слово.



— Главред интернет-издания — это вообще работа?

— Конечно! Я в пять утра встаю.

— А ложишься во сколько — в шесть?

— Когда как. Иногда не сплю всю ночь, хотя стараюсь лечь в двенадцать.

— Кто рулит в интернете — котики или сиськи?

— Наверное, сиськи. У них намного больше просмотров. А вот если к ним добавить котиков — это вообще.

— Котики с сиськами, возможно?

— Надеюсь, что нет.

— Кто читает Лайкс. Ру кроме членов редакции?

— Уфимцы.

— Какие?

— Как я пронимаю себе того, для кого я пишу — это молодые люди от двадцати трех лет до сорока, которые интересуются жизнью города, но при этом они не хотят читать про отрезанные головы, про политику, они хотят прочитать про наш город, про его ритм, какие-то прикольные вещи, отдохнуть и развлечься.

— Насколько Уфа богата событиями такого плана? Каждый день есть что писать?

— Событийного — конечно нет, не каждый день. Я тебе скажу, что когда я работала главредом УФА1, я иногда ехала на работу утром и думала — «Боже, о чем же сегодня мы будем писать». Все плохо, ничего не происходит. Приходится придумывать какие-то поводы.

— Ок, как много у вас в таком случае «воды»?

— Нет у нас такого. Я планирую все заранее, я контрол-фрик и у меня расписана неделя как минимум. Поэтому я прошу тебя — побыстрее пришли мне информацию по вашим заведениям!

— Хорошо! О чем любишь писать сама как журналист?

— Я люблю интервью. Я надеюсь, что мне удается передавать интонации собеседника.

— Какие люди тебя интересуют в качестве интервьюируемых?







— Необычные, у которых глаза горят. Это может быть кто угодно — бизнесмен или простой студент. Хуже нет прийти к какому-нибудь чиновнику и поговорить с ним.

— По-твоему, у чиновников глаза не горят? Так и запишем.

— Я таких очень редко видела, у которых горят.

— А что у них горит обычно — руки? Кресло?

— Кресло у них, по впечатлениям, не горит точно.

— Как вы относитесь к Роскомнадзору, соблюдаете ли требования и правила или вообще не заморачиваетесь?

— Правила соблюдаем, не публикуем ничего противозаконного.

— Будущее за нативкой?

— Да. Если ты сейчас пройдешься до остановки, то ты увидишь столько рекламы, что просто исключишь ее из восприятия. У нас у каждого уже внутри стоит блокировщик рекламы. Нативка тоже достаточно прозрачна, особенно у блогеров, заметно, когда они написали от души или за деньги. Но на данный период времени она ближе людям. Потом, может быть, формат рекламных материалов изменится, и мы вернемся к прямой рекламе, будущее не предсказуемо, как и читательский интерес.

— Медуза или Лента?

— Медуза. Они пишут намного интересней. Мне не нравится нынешняя Лента, мне не нравится их главред с их материалами. У Медузы тоже бывают перегибы, но тем не менее.

— Как правильно обманывать рекламодателей или какой сервис по подсчету трафика самый лучший?

— Я тебе ничего не скажу.

— Хорошо.

— Потому что я никого не обманываю и не знаю, как это делается.

— Фото, видео или текст?

— Смотря для кого. Все зависит от контекста. Все-таки, наверное, фото и текст. Сисек.

— Пятничных?

— Они не пятничные, они раз в месяц.

— Есть на кого равняться как главреду?

— Сложный вопрос. Персоналию я тебе не назову.

— Издание?

— Афиша и Медуза. Афиша ближе по профилю, а от Медузы исходят все современные формы подачи, идеи, все у них подглядывают.

— Детские книги и книги вообще — откуда такая страсть?

— В четыре года папа научил меня читать. Потом я пошла на филфак и четыре года занималась любимым делом — читала книжки.

— Какая твоя первая книга, которую ты осознанно помнишь?

— Волшебник Изумрудного города, часть первая, в зеленой обложке, она у всех, думаю, была эта книга.

— Сейчас какие книги тебе интересней, книги для взрослых или книги для детей?

— Слушай, нельзя так делить. Понятно, что в свободное время я не читаю книги для детей, но больше сейчас и читаю, и покупаю именно их. Это как хобби, их очень много у меня дома и скоро лопнут полки.







— Дети отвечают взаимностью твоему хобби?

— Да. Я не привязываю их к стулу и не говорю, что сегодня мы читаем то-то и то-то. На самом деле они сами меня просят и иногда я устаю им читать. Я такая ленивая мама, мне скучно с ними сидеть и говорить — «А давайте лепить или что еще делать». Мне проще открыть книжку, и мы по книжке занимаемся. Я читаю, показываю, придумываем какую-то игру. Без всякого навязывания. Я не учу ребенка читать, например. Ей четыре с половиной года, и она не умеет читать абсолютно. Она знает несколько букв и думаю, что пока достаточно.

— Какие это буквы?

— Из них можно собрать только приличные слова.

— Мне совсем не зашла Яхина, кстати. Я дошёл до классической тридцать седьмой страницы, когда понимаешь — твоя книга или нет, и захлопнул. Показалось, что достаточно девочковое произведение, упирающее больше на эмоции. Девочковое и Руслана Юсупова, естественно. Ты что скажешь?

— Ну вообще, я согласна, что это женское произведение для женщин. Я читала в тот период, когда она во мне откликалась полностью. Пишет, как теряешь детей, про тяжелую беременность, кормление грудью. Я прочитала ее за сутки, когда лежала в роддоме на сохранении. Но я считаю, что ты должен дать ей второй шанс. В свое время «Мастера и Маргариту» тоже прочла только до тридцатой страницы и закрыла. Через год открыла и прочла, хоть она и не стала моей любимой книгой.

— Последние книги, которые я прочитал запоем – некоторые части «Гарри Поттера».

— Хм.

— Скажи как филолог, есть на свете больший графоман, чем Лев Толстой?

— Брежнев.

— Ты все еще пользуешься бумажными версиями?

— Всю художественную литературу я читаю в бумажных вариантах, а нон-фикшн — в электронном. Потому что среди последнего очень часто бывает шлак. Читаешь и понимаешь, что ты где-то это читал. Просто переписывают сюжеты.

— А зачем ты это читаешь вообще?

— Иногда присылают издательства на рецензию. Но я всегда пишу честно. С детской литературой — та же история.

— Книга — развлечение или зарядка для ума?

 И то, и другое. Сейчас есть куча детских книг, к примеру, без которых, в принципе, можно обойтись. Это не букварь, не Носов, не Барто. Но они прикольные, в них есть какая-то игра, или прекрасные иллюстрации, или интересная история. Иногда я книгу покупаю только ради этого. Можно обойтись без этих книг, пожалуйста. Но мне хочется, чтобы они у меня были, и у моих детей.

— Как ты относишься к комиксам?

— Положительно. Я не фанат и читала их совсем немного, для взрослых всего три.

— Взрослых?

— Такие, что можно показывать, по крайней мере, подросткам. Детские тоже начинаю, не покупать, но просматривать.

— Дети не просят?

— Нет, пока они не доросли до этого формата еще. У младшего брата моего мужа куча комиксов и младшей дочке он их читает. «Утиные истории», например. Она половину не понимает, но ей нравится.

— Обязательно ли детям читать книги?

— Да.

— Почему?

— А как еще? Ты сейчас такой вопрос задал, что я, когда его слышу, удивляюсь. Есть такая теория, что ребенок не получит богатого языка, не разовьет свою речь, если он не прослушает тридцать миллионов слов. Нормальных слов, а не просто «Вот это съешь» или «На игрушку».

— Я имею ввиду — обязательно ли детям самим читать книги?

— А откуда они возьмут язык?

— У них сейчас огромное количество возможностей получать информацию из миллионов источников. И этих каналов информации у нас не было, у нас были только книги.

— Нам сейчас очень сложно будет оценить, что будет потом с нашими детьми. Я надеюсь, что мои дети начнут скоро читать сами. Потому что хороший литературный, богатый язык невозможно почерпнуть из соцсетей.

— Ну вот неправда, в соцсетях очень много хороших, превосходных авторов, текстами которых можно зачитаться. В том числе – и подростковые Ютьюб-каналы с образовательным контентом.

— Ну а как без классики? Давай тогда музыку не будем слушать?

— А давай!

— Давай не будем смотреть фильмы, будем смотреть одни стримы?

— А что плохого в стримах? Если бы вели стримы Сорокин, например, или Стивен Фрай — я бы с удовольствием смотрел. У Парфенова какой замечательный Ютьб-канала, а?

— Но они этого не делают. Смотри, какой твой любимый фильм? Либо фильм, который ты хотел бы посмотреть?

— Да не такого, наверное. Ну «Криминальное чтиво», может быть…

— Ну вот, давай от него откажемся, зачем его смотреть детям?

— Давай! Детям его точно не зачем смотреть.

— Ну пусть не детям, а подросткам.

— Нет же универсальных фильмов как книг.

— Нет. Заменим их на Ютьюб-блогеров, они классно рассказывают же.

— Каждое поколение, начиная с поколения, увидевшего впервые печатную книгу Гуттенберга, когда появилось относительно массовое книгопечатание, а монахи месяц переписывали один том, тоже говорили и о деградации. И когда появился современный театр. И когда появились романы в литературе.

— Телевизор не отменил театр. Точно так же стриминг не отменит фильмы.

— Все верно, я же не говорю о запретах, я говорю о добровольном выборе…

— Все равно нужно читать. Мы смотрим телевизор и при этом ходим в театр. Да, возможно, что наша жизнь так изменится, что одна книга в год — это будет круто. Хотя я надеюсь, что все-таки нет. Ну я вот такой ретроград. Я не говорю, что нужно читать всем Достоевского, я вообще считаю, что его нужно убрать из школьной программы, это писатель для тех, кто уже пожил. Сейчас выходит достаточно много очень крутых книг для подростков. И почему бы их не вставлять в программу. Издательское дело сегодня не умерло, много зарубежных и российских авторов. А знаешь, какая моя любимая книга из школьной литературы? «Господа Головлевы».

— Офигеть, Щедрин? Удивительно.

— Хорошая книга для тех, кто не хочет стать Иудушкой. Мы очень часто хотим быть хорошими для окружающих, но очень редко — для своих близких.





— Возможно ли, что мы утратим в будущем навык писать от руки полностью?

— Возможно.

— Давно писала что-то большое?

— Пишу что-то в блокнот. У меня стал ужасный почерк.

— Ох, над моим смеются даже куриные лапки.

— Покажи? Ну я примерно так же пишу.

— Никогда не думала найти настоящую работу?

— Я сама про себя шучу иногда, что надо поступать в университет на нормальную профессию. Иногда я жалею, что не умею работать руками или больше думать головой, а не только языком. Одно время хотела стать юристом, но слава богу, что не стала.

— Это же скукота, наверное, смертная. Отмена Нобелевки по литературе — закономерность?

— Если я отвечу, что я узнала об этом от тебя, ты сильно удивишься? Мне нечего сказать, я не слежу за новостями о литературных премиях, и я не вспомню ни одного их лауреата. И когда я вижу выноски на обложках, где сказано, что автор удостоен того-то и, того-то, а книга находится в списке бестселлеров, то это никак не скажется на необходимости покупки ее или прочтения.

— А на что ты опираешься в выборе чтива?

— Читаю кучу аннотаций, читаю про самого автора. И сейчас есть возможность какие-то отрывки посмотреть в интернете и понять, заходит тебе книга или нет. Скорее всего, если я у автора что-то читала, то я куплю новое произведение. Например, я очень давно хотела прочитать Алексеевич, прочитала «У войны не женское лицо» в мае, перед парадом, наревелась и в Питере зашла в «подписные издания» и купила все остальные книги. Не знаю, когда прочту, конечно.








— Раз уж мы заговорили про премии — с какого возраста можно читать Савельева?

— Да подросткам можно уже. Там нет ничего такого.

— И «Вверх на малиновом козле»?

— Я не скажу, что мне эта книга понравилась, Игорь прости. Я не читала у него только «Без тормозов». Подросткам можно, в общем.

— Детский писатель, давай скажем тогда так.

— Нет, он не детский! Когда читала его «Терешкову, последняя сцена меня расстроила и даже написала Игорь — «Ну что такое, Игорь! Все опошлил!». Посмеялись с ним.

— Качаешь пиратские версии?

— Иногда.

— Ну и последний вопрос — «Одиссей» Гомера или «Улисс» Джойса?

— А можно другой вопрос?