Алсу

Алсу — симпатичный винтик в колесе правосудия, помогает людям обрести жилье, хочет стримить из зала суда. Любит пупсиков.

— Стала юристом потому что Фемида, богиня правосудия — женщина?

— Нет, это получилось совершенно случайно. Одно время у меня была компания друзей, которых начала доставать моя привычка все подмечать-замечать, на все обращать внимание, на всевозможные мелкие детали. Сопоставляю какие-то факты, делаю замечания и подлавливаю их. И они мне говорят — «Иди уже, учись на следователя, отстань от нас».

— Получается, ты бывший полицейский?

— Ну нет, конечно. Выбор был неосознанный, уже потом, в процессе, я поняла, что это мое.

— Кто твои клиенты?

— Мои клиенты — пупсики, которых обижают застройщики либо другие производители услуг и товаров. Я защищаю интересы потребителей, хотя четыре года проработала у застройщика, с другой стороны баррикады, и насмотрелась на это все.

— Даешь консультации в сторис, как сейчас делают многие?

— Я стараюсь не напрягать сильно людей в Инстаграме работой. На самом деле, я еще не определилась — что делать с личным и рабочим аккаунтом. Наблюдаю за обратной связью. На личную страницу люди приходят, потому что им интересна я, а на рабочую — за полезной информацией. Поэтому считаю, что нужно разграничивать контент. В сторис если кто-то что-то спрашивает, я стараюсь отвечать в личных сообщениях.

— Увеличивается ли поток клиентов после твоих горячих танцев в сторис?

— Да. Обидно, но я все это понимаю, я реалист. С детства люблю книжки с картинками, книги, где только текст, скучны, хочется в руки взять другую. Мы можем подписаться на аккаунт с ежедневными полезностями — шугаринг, эпиляция, простите за мой французский. А юристы такой товар, который может потребоваться человеку один раз в жизни, а может и вообще никогда. Поэтому приходится иногда подтанцовывать. Приходится возбуждать личный интерес.

— Берут ли судьи взятки?

— Я лично не давала, но говорят, что да. Коррупция — не очень хорошо, но мы живем в таких реалиях, кто она существенно облегчает жизнь. Она удобна. Ты знаешь, что многие вопросы можно решить не заморачиваясь, обходя несколько бюрократических препятствий.

— Доверяют ли тебе мужчины серьезные дела? Вообще, насколько доверяют мужчины женщинам юристам?

— Те клиенты, которые ко мне обращались, никогда не уходили и не поворачивались ко мне спиной. Даже с каким-то тактичным отказом такого не было. Думаю, что я вызываю доверие у людей. А по поводу серьезных дел — когда я работала в компании «Интеграл», я вела личные дела руководителя.

— В каком городском суде легче вести дела и протаскивать свои собственные интересы?

— Я обожаю Кировский районный суд, хотя порядка стало больше во всех. Раньше можно было просидеть с утра до вечера только для того, чтобы получить исполнительный лист. В Кировском очень все организованно благодаря человеческому фактору, а не автоматизации процессов. Под него сейчас подстраиваются и остальные районные суды. СМС-уведомления очень удобные стали рассылать, не надо ходить узнавать самому о движении некоторых документов.

— Если к тебе обратится Носков, возьмешь его дело?

— Нет. Я принципиальна в этом вопросе.  С компанией «Интеграл» ни одного процесса не вела, хотя ко мне дольщики обращались. Я не могу судиться с компанией, благодаря которой у меня есть опыт, знания, жилье, в конце концов.

— Есть дело, которым ты гордишься?

— Нет, скорее я горжусь тем, что не побоялась уйти в частную практику. Я все дела свои люблю, даже портфолио не собираю, откладываю и откладываю, а надо. Я же серьезная тетенька, клиент может прийти, спросить, полистать.

— А есть дело, которым ты не гордишься?

— Я не горжусь какими-то своими действиями внутри дела. Не успела, забыла, пропустила, опоздала, не додумала, не придумала.

— Твоя дочь пойдет по стопам матери?

— Хотелось бы. Но она не хочет. Она творческая девочка, хочет быть дизайнером, а не юристом. Тем более юридический колледж за три года напрочь отбил тягу у моего ребенка к профессии. Не хочу о нем говорить.

— Как она относится к твоей сетевой активности?

— Сначала было резко отрицательным. Но когда произошла первая конверсия из Инстаграма, стало попроще. Разрешает теперь иногда и себя выкладывать в сторис в прямом эфире. Просто среди ее сверстников нет таких мам или пап, которые так себя ведут. Но у меня есть оправдание сейчас — работа.

— Есть ли у тебя некая профдеформация, когда ты оцениваешь людей на счет их потенциальных правонарушений?

— Такого рода деформации нет, деформация есть другого плана — я немного переживаю, что постоянно веду одну категорию дел и понимаю, что нужно двигаться и в другом направлении. Подумываю сменить специализацию, потому что здесь уже все понятно. Хочу развить медицинское направление. Медицинских юристов в Уфе вообще нет, хотя отрасль растет не по дням, а по часам. И сфера красоты. И тем, что обычно клиенты не жалуются, поставщики этих услуг очень сильно пользуются. Вот недавно я сходила на томографию — так некрасиво обращаются с посетителями. Да, я знаю, что томографов в городе немного, тем более с нужной мощностью. Я, кстати, еще не знаю, какая была мощность у моего, мне еще не предоставили документов.

— Есть ли у тебя возможности пробить по базам мужчин перед тем, как пойти с ними на свидание?

— Что это даст… Это даст знания об имущественном положении, семейном статусе. По поводу семейного статуса — если он с самого начала обманывает, то зачем вообще иметь с ним дела. А имущественное положение и так же видно, нет? Оно напрямую зависит от того, какой он. От его харизмы, какой он пробивной и целеустремленный. Мне достаточно пообщаться немного лично, чтобы иметь представление почти обо всем.

— У тебя много работы?

— Много. Когда нечем заняться в выходные, я всегда могу почитать какое-нибудь дело и это замечательно.

— Скажи, в чем основное несовершенство правовой системы?

— Я легко адаптируюсь ко всему, поэтому даже сложно сообразить. Огорчает, что нет единообразия. Закон один, а решения по нему выносят разные. То есть, одному могут присудить 500 000 неустойку, а другому всего 100 000. Поэтому я клиентам говорю, чтобы они со мной в суд не ходили, чтобы не расстраиваться. Мои клиенты совершенно разные люди, например, жители «Уфимского кремля». И когда он приходит в суд, какой он есть, владелец большой и шикарной квартиры, то судья видит в нем в первую очередь человека. И это усложняет дело, ведь понятно, что он пришел не от того, что он пострадал, живет на улице, и ему квартиру не передали. Просто он хочет подоить застройщика и получить дополнительные деньги. Поэтому судья присудит ему мало. Таких бы моментов не возникало, если бы судья взял бы закон, в котором четко прописана ставка рефинансирования. Посчитали бы по формуле и было бы замечательно. А то сейчас в одном случае присуждают одну сумму, в другом подобном — другую. И как мне это объяснить людям?

— Прямые трансляции в сторис из зала суда будут?

— Это не разрешено пока. Разрешена видеозапись с разрешения суда, и аудиозапись без разрешения, но с уведомлением всех сторон. А так — хотелось бы. Краем глаза видела в сети, что идут обсуждения о стримах из залов суда и если это разрешат, то я конечно будут выкладывать прямые эфиры в сторис. Интересно же людям, что и как происходит.

— Знание законов, положений, кодексов спасает в личной жизни? ГИБДД, ЖКХ?

— С гаишниками точно нет, даже не пытаюсь, потому что сотрудники автоинспекции сильно раздражаются, когда ты говоришь, что ты юрист. Но они тоже юристы, причем практикующие. Я веду себя как простой обыватель. Но в сфере услуг я пользуюсь знаниями, да. В том же центре томографии, после того, как я получила заключение о том, что с коленом дочери все в порядке. Причем ребенок не в состоянии встать на эту ногу. А у вас все в порядке с томографом, спрашиваю я? И можно ли пройти к врачу и посмотреть, не перепутали ли они ногу при съемке?  Причем спрашиваю все тихо, я абсолютно неконфликтный человек. Но мне говорят, чтобы я присела и ни на один мой вопрос не отвечают. А вот это уже меня раздражает, потому что я понимаю, что я-то с ней сейчас разберусь, а любой другой сядет и будет сидеть. В итоге я составила и написала претензию. Но в целом, почему-то, людей раздражают юристы, и я этим не кичусь.

— Очень странно, меня юристы абсолютно не раздражают.

— Да? Но люди, в большинстве своём, неуверены в себе, может быть поэтому. Я однажды на один вопрос молодого человека ответила — «Простым людям необязательно знать закон». Это его так покоробило.

— Юристы образуют пары? Могут ли они проживать на одной территории на протяжении нескольких лет?

—  Мне кажется, юристы такие все скучные. Я бы не захотела с юристом. Ну что они будут друг с другом делать?

— Им есть что обсудить, нет?

— Ну не знаю… Как с коллегами с ними прикольно, особенно с женщинами-юристами. Они отличаются от других моих подруг нелюбовью к болтовне по телефону, они собраны всегда, и пишут четко и по делу.  У меня есть одна подруга-юрист, которая слова сокращает при переписке.  

— Хотела бы кого-нибудь засудить. Но руки коротки?

— У меня соседка есть, она выживает моих квартирантов всегда. Я не хочу ее засудить. Но вот урегулировать как-то этот вопрос было бы неплохо. Чтобы засудить человека — у меня такого не бывает. Видела, как юристы с разных сторон выходят из суда и начинают ругаться. Я так смотрю на них с интересом. Я так не могу. Я со всеми хорошо общаюсь, с любой противной стороной, иногда мы даже сообщаем друг другу о датах судебных заседаний. Нельзя доходить до эмоций в процессах.

— Ну и последний вопрос — кто виноват и что делать?

— Учиться и развиваться. И думать. У нас очень много недумающих людей, они умные, но недумающие. Все проблемы, в том числе и у моих пупсиков, связаны с тем, что надо вовремя включать мозг, а потом делать.