Владимир Кобзев

Владимир Кобзев — атлет, представлявший Республику Башкортостан на Олимпийский играх в Сочи  в дисциплине «поговорить», завсегдатай многих палаток Грушинского фестиваля, почти певец. Любит пиво и…. Любит пиво, в общем.

— Почему — «Кабзон»? Ты носишь парик? Поешь патриотичные песни?

— Это все из-за моей фамилии. Как-то вышла передача, которая называлась «Вокруг Смеха», и там некто Иванов, длинный такой, сказал — «Как не остановить бегущего бизона, так не остановить поющего Кобзона!». Я пришел на утро в школу, и все смеялись — вчера про тебя говорили. Самое интересное, что в армии, где я не знал ни одного человека, там тоже меня стали называть «Кабзон», как раз через «а», очень много было товарищей из южных республик Советского Союза.

— Правда, что ты кормишься исключительно блогом?

— Я кроме блога ничего больше не делаю, живу блогом, да. Как с Олимпиады приехал, понял, что не хочу восстанавливать свое предприятие, собирать обратно контору, и не хочу дальше работать. Ключевая фраза сам понимаешь где.

— Тогда как тебе доверять в этом случае, твоим постам?

— Я пишу то, что хочу. И когда мое мнение совпадает с тем, что кто-то тоже так думает, я начинаю зарабатывать. Предложений очень много чего-нибудь порекламировать, в неделю раза три. Но если я отродясь не занимаюсь этим, то это совсем не значит, что я скажу «нет», я просто перекину другому человеку, который всем этим займется. Например, у меня пробивается магазин всяких сексуальных штучек, то у меня есть девушка, которая знает, что делать в этом случае. Она разместит у себя, я разок про это упомяну и прокачаю. Ведь прокачка стоит намного дороже, чем сам пост. Пост практически ничего не стоит.

— То есть, ты критично относишься к выбору рекламодателя? Есть ли темы, про которые ты никогда не будешь писать или защищать определённые позиции?

— Если посмотреть, то у меня практически нет рекламы в блоге. Многим кажется, что это платные обзоры или еще что, Филипс мне там заплатил и Паше Степанову за то, что мы бреемся их бритвой. Но я не развенчиваю это, потому что считаю реклама — это полезное, нужное и доброе дело.

— Извечный спор блогеров против журналистов. Ты на чьей стороне? И вообще — нужно ли принимать какую-либо сторону?

— Я, наверное, больше на стороне журналистов. Потому что журналисту каждое слово дороже обходится. Он больше времени тратит на изучение материала. Блогер же не тратит это время, он может просто почитать журналиста, почитать то, почитать се, и тут же выложить у себя. Не будет журналистов, придется всей добычей информации заниматься блогерам и все.

— Но зачастую журналисты абсолютно игнорируют фактчекинг, как в случае репортажей про смытую разметку.

— Давай мы не будем называть журналистами тех, кто собирает информацию с монитора. Башинформ там накосячил, конечно.

— Так получилось, что не блогер читает журналиста, а журналист прочитал про разметку у блогера и засунул материал на уважаемый информационный портал.

—  Журналистами я привык называть газетных репортеров. А сейчас многие порталы, мнящие себя СМИ — это те же блогеры, только выбравшие площадкой не ЖЖ, а собственный сайт. Настоящий журналист ответственен, человек, которого могут посадить за неверные данные или клевету. На блогера пойди подай в суд — он скажет, что написал собственное мнение и все. Но я не хотел бы стать журналистом, потому что потеряю свободу. Да и получают они меньше.

— Сколько стоит пост у тебя?

— Я ничего меньше пятнадцати тысяч не делаю. Хоть что. Или пятнадцать тысяч, или бесплатно, что чаще всего. Я рекламирую свободно друзей, знакомых, даже незнакомых людей иногда, ерунду какую-нибудь. Могу взять отрекламировать микрофон выносной. Все такие думают — «Аааа, Кабзону опять заплатили!». А я просто мозги канифолю людям и все. Мне нравится этот микрофон, и я его рекламирую. Я не помню, чтобы рекламировал за деньги какие-то товары. Может и рекламировал, не помню физически.

— Защита природы, водопадов, Сипайлово — тоже за деньги?

— Нет, ну ты что. Я про Сипайлово пишу вот уже пять лет. Пять лет назад я еще доплачивал за возможность писать про Сипайлово, сейчас хоть доплачивать не надо.

— Есть какие-нибудь результаты борьбы с мусором в этом районе.

— Да нет, наверное. В общий котел все сыпется, мои посты, других людей. Естественно, если я написал про мусор у подъезда, его уберут, но это капля в море, рядом будет стоять другой мусор и его даже не заденут.

— Системно ничего не меняется?

— Нет. Но нужно все равно тихонечко зудеть.

— Почему у тебя на хоккейной сетке мой номер 69?

— Все просто — это год моего рождения. И я знаю, что хоккеисты номер 69 не носят, они стесняются, там, на Западе.

— Скандалы, интриги, расследования — твой блог зачастую питается негативом и отрицательными эмоциями. Или нет?

— Мой блог питается исключительно за счёт индексации. Высокой индексации. Аудитории проще читать меня в ЖЖ, а обсуждать — в Фейсбуке.

— Ты прекрасно поешь, но когда, черт возьми, ты обновишь репертуар?

— Ты что, старую собаку новым фокусам уже не выучить. Я песни уже давно не учу. Совсем. У меня огромный багаж, я, наверное, знаю их штук восемьсот. Это за счет внутренней шикарной памяти, заложенной природой. Могу песню послушать, аккорды посмотреть и сразу спеть. Людям приходится учить, мне этого не надо. Я могу петь ночь напролет ни разу не повторяясь. Во-вторых, нет такого, что хотелось бы запомнить. Хотя есть пара песен на английском, Dire Straits, пытался, не получилось.

— Они непрофессионалы, поэтому не запомнил, наверное.

— Dire Straits? Нопфлер моя старая, древняя любовь, пластинки есть.

— Твоя дочь выходит замуж за американского гражданина. Уже проклял ее и лишил наследства?

— Конечно, сразу же. Я сказал — «Дочурка, тебе и так хорошо, тебе теперь больше ничего не надо».

— Просят ли у тебя разместить политическую заказуху?

— Да, очень часто и не чураюсь этого. Тексты они сами пишут, я забираю и раскидываю по ресурсам. К себе не тащу, мой блог аполитичен, в Фейсбуке тоже не пишу о политике. А материалы забираю. Никаких проблем и знаю тысячу людей, которые готовы принять и некоторые настолько упороты, что готовы делать это бесплатно, если это находится на той стороне, на какой надо.

— Когда мы, наконец, снесем Шиханы во благо подъема ВВП?

— Не дай бог, конечно. Но придется из-за того, что когда один Айфон пересекает границу России, обратно уезжают пять «Камазов» с известкой. Ну или четыре бочки с нефтью. Мы думаем — давай сохраним Шиханы и не лишим квартиры какого-нибудь Васи, работающего на этом заводе. А на самом деле просто кто-то лишится новенького Айфона. Нет известки — нет Айфона. Папуасы меняются с белыми людьми бусики на золото, другого варианта нет. Если уйдет один белый человек, на его место придет другой, папуасам все равно. И если мы откажемся сейчас менять известку на Айфоны, то ее будет менять Турция, у которой она просто под ногами. Вся Турция состоит из известки. Она давно готова подменить нас на рынке соды, она это сделает через секунду.

— Ресурс «Недома» — кто все эти люди?

— Старая банда, старая гвардия, Вова Михаилов, Освальд, Андрюха Кузьмин, Никитос…

— Почему он еще не умер7 Не Никитос, а ресурс?

— Никогда не умрут хорошо индексируемые ресурсы. Когда человек набирает «Горнолыжные отели Башкортостана», он попадает туда. Я пытался конкурировать с «Недома» по бунгало «Кантри». На первой строчке они, на второй — я. Причем «Недома» ничего для этого не делали. А мне пришлось потрудиться.

— Интернет — наша жизнь. И есть ли жизнь вне интернета?

— Я недавно приехал со сплава и говорю остальным — «Выложу фотки в Фейсбуке или Вконтакте». А они мне — «В Ватсапе пришли». Так вот, у меня из двенадцати человек только у одного был Фейсбук и пятерых Вконтакте. У остальных вообще ничего нет.

— Но Вотсап же — это тоже интернет.

— Если человека нет в Интернете как такого, значит с ним надо что-то делать, это ненормально.

— Как часто ты банишь людей и за что?

— Очень нечасто и они даже иногда этого не замечают. Баню на неделю, на две. Баню ну совсем уже неадекватов. А так, кто хамит, ругается, матерится, резвится — не обращаю внимания. Они сами себя марают и это их личное дело.

— Сколько лайков нужно человеку для счастья?

— Сейчас я тебе скажу — у меня миллион шестьсот тысяч просмотров в год в ЖЖ, еще миллион мне приносит Яндекс.Фото, шестьсот тысяч приносят фото из Гугла, порядка трехсот тысяч просмотров в Фейсбуке. Если бы поднял органическую выдачу Фейсбука до сотни устойчивых лайков и прокачал бы органикой какой-нибудь Инстаграм лайков на триста — то все было бы совсем неплохо. После этого можно вообще ничего не делать, жить припеваючи. Я как раз начинаю сейчас новый проект, рассчитываю получить до Нового года десять миллионов лайков, если стартануть в конце октября. Есть идея, есть те, то будет делать, и есть определенная цель. Просмотры видео в Фейсбуке пока не интересны совсем, пока это стоит слишком дешево, даже органика покупается слишком дешево и смысла в этом не вижу. Для эксперимента делаю иногда что-нибудь — двести-триста тысяч просмотров. За пятьсот рублей можно купить пятьсот тысяч просмотров.

— Кого читаешь, за кем следишь в Интернете?

— Я читаю все. Утром встаю и у меня два часа на обзор сети. Это Пикабу, Яплакал, лента Фейсбука, сайт БСТ, Собкор02 — это те, кто умеет выковыривать новости первыми. Если где-то метеорит упал, то на этих площадках я его уже получу. После этого начинаю оглядываться дальше по просторам. Потом иду в топ ЖЖ, где зависаю и пока меня кто-нибудь не толкнет в бок — сижу.

— Кого не читаешь, кто устарел, перестал быть интересен?

— Я не читаю не потому, что устарел. Я сам устал. Например, от Ибигдана, от Темы. Если попадаются, пролистну вскользь, но специально уже не ищу. Петю Ловыгина хотел бы почитать. Но где его теперь встретишь? В топ ЖЖ он больше не попадает, ютьюб специально набирать лень. Но когда попадается, то просматриваю подряд ролика два-три, интересно.

— Вся твоя интернет-жизнь — непрекращающаяся борьба и постоянное чего-то кому-то доказательство. Не устал?

— У меня это бывает наплывами. Чувствую усталость и перестаю воевать. Ну написал человек чушь откровенную, ну и написал. Меня выбешивает вранье, у меня на него аллергия. И сам врать не умею с детства, когда вру, мне становится очень неудобно. Поэтому я или молчу, или молчу сильно, глубоко. Или ухожу в другую тему, нагло писать, что вот так-то, так-то и так-то, в обход правды — я так не умею.

— Что скажешь по поводу совета блогеров как федерального масштаба, так и местного?

— Я думаю, что люди называют блогерами все подряд. От этого и беды. Инстаграмеры, вотсаперы… скоро и скайпблогеры появятся.

— ЖЖ мертв?

— ЖЖ жив. Он стоит на устойчивых позициях, у него нисколько не упали просмотры. Вернее, просмотры упали с ленты, ушла внутренняя аудитория, но за счет сверхвысокой индексации ежедневный приток извне, из поисковиков, из соцсетей нивелирует этот падение. Просел немного, но это у ЖЖ волнообразно, просел в две тысячи первом, в две тысячи четвертом взлетел, в две тысячи седьмом опять ушел когда-то вниз, когда Вконтакте появился, в две тысячи десятом появились новые блогеры и новый виток популярности. Все, кто ушел, вот те и мертвые. Куда вот люди делись? Сколько было хороших людей. Один Петя Ловыгин остался и больше я никого не вижу.

— У тебя есть Ютьюб канал?

— Есть.

— Читаешь рэп там?

— Нет, но у меня там все нормально, канал мне даже зарабатывает какие-то деньги за счёт просмотров, галочку поставил, пятьдесят долларов уже набежало. Полмиллиона просмотров год получилось.

— Что будешь делать на блогерской пенсии — сидеть на лавочке и ставить дизлайки проходящей мимо молодежи?

— Да, так и есть. Я так и буду делать. Сидеть буду и комментировать. Сейчас мне приходится много работать. К сожалению.

— Ну и последний вопрос — почему Айфон круче Сяоми?

— Ах ты, щенок, сюда иди!