Лэйсэн Муртазина

Лэйсэн Муртазина, организатор фото-проектов. Женщина в красном, без лишних сентенций, любит развевающиеся юбки, и пачкать бумагу краской.

— Лэйсэн, почему ты занялась таким неживым искусством, как фотография?

— Почему неживое, а что живое?

— Мне так кажется как человеку, который совсем ничего в этом не понимает.

— То есть, ты предпочитаешь театр, да?

— В театрах я предпочитаю спать, это лучшее место для сна.

— Но фотографии же ты скачиваешь?

— Определенного свойства, скажем так.

— Вот. Тебя затрагивают одни фотографии, других людей — другие. Мне всегда нравились фотографии.

— Что-то застывшее?

— Ну почему застывшее? Вот это столб застыл (показывает на белый столб в Темабаре, выполняющий несущую функцию стропильной системы), но он не производит на меня никакого впечатления. А хорошая фотография — вырванный момент из динамики, из жизни. Получилось так, что то, что я придумывала для себя, заинтересовало еще пару человек, потом их стало десять, а потом посыпались предложения. Сейчас,  когда я говорю — девчонки, пошли сделаем прикольную фото-сессию почти без одежки, девчонки отвечали — А, пошли! И мы сделали прекрасные проекты в лесу с лошадями или в яблонях, но уже без лошадей.

— Возможно, нас ждет проект в яблонях и с лошадями?

— Возможно, но меня уже время поджимает. Нужно очень сильно работать над собой, как это делает Альфия. Я восхищаюсь ею —  столько, сколько она прикладывает сил для постоянной поддержки себя в форме… Она большая молодец, впахивает и отодвигает время назад на неопределенный момент.

— Как часто приходится сталкиваться с негативом от моделей?

— Ни разу.

— Неужели всегда все всем довольны?

— Ну нет, бывали случаи, когда люди расстраивались и были недовольны.

— В чем причина, что не так?

— Один раз девушке не понравилось, как она сама выглядит на фотографиях. Как она получилась. Но я не знаю, то здесь можно сделать. Очень много факторов, которые влияют на конечный результат, он не всегда зависит от фотографа. Когда я говорю — наденьте вот такое платье, это значит нужно надеть такое платье. Если человек со школы носит одну и ту же стрижку и человеку уже тридцать лет, то он будет выглядеть как взрослый с детской стрижкой. Нужно обращать на такие вещи внимание. Если ты чем-то недоволен, то стоит обратиться к стилисту, к парикмахеру, имиджмейкеру. Например, когда мне стало сорок, я поняла, что те вещи, которые я носила в тридцать, абсолютно мне не идут. Пришлось много пересмотреть, выкинуть. Иначе не получится, иначе ты всегда будешь не любить себя на фотографиях. Говорю я Юле (Юлия Ковшова, фотограф) — давай сделаем фото-сессию в стиле «ню». И она мне отвечает — давай, только сразу передай всем участницам, что я ничего уменьшать на бочках или увеличивать в объемах в постпродакшене не буду, пусть сначала полюбят себя такими, какими они есть, а потом решаются на откровенную съемку, чтобы потом не было никаких претензий в стиле «почему я вот такая получилась». Да потому что ты такая и есть, вот почему.  Впрочем, девчонки в моих фотопроектах никогда подобных претензий не предъявляли. Но у Юли такой опыт есть, видимо. Если ты себе не нравишься, то никакой фотограф это не вытянет. Есть фотографии, на которых я себе не нравлюсь, но я четко знаю, что вот это время у меня был жуткий нервный срыв и фотограф просто не смог ничего с этим сделать.

— Как часто тебя подводят фотографы?

— Несколько раз подводили.

— Качество, сроки?

—И сроки, да, и качество. Человек берется за работу, я ему объясняю, что на выходе мне нужно вот это и вот это. А человек технически не готов выполнить данные требования, у него нет такого опыта.

— Можно ли работать с гениальнейшим фотографом, а как человек он поганец?

— Ну наверное да. Как со всеми, в общем-то.

— Нужно себя пересиливать, если хочешь получить хороший результат?

— Ну да, перешагивать приходится. Не надо про это говорить. Сложные моменты бывают, работа творческая, в короткий срок и при ограниченных ресурсах нужно выдать потрясающую картинку. Это сложно.

— Кто самый хороший и самый плохой фотограф?

 Нет ответа

— А модель, с которой ты бы никогда не смогла бы работать?

— Все девчонки хороши, не могу нарадоваться.

— Тогда так — с кем лучше работать, с гениальнейшим фотографом с тараканами в голове, или с середнячком, но обязательным и исполнительным?

— В данном случае — конечно с середнячком, я хоть буду спокойно спать. И гений, которому уже уплачены деньги и который говорит, что он, оказывается не может уложиться в сроки… Ну что ты с ним сделаешь, убьешь его? Тогда эти фотки никто не обработает и даже не увидит… Есть определенный срок, когда нужно подавать работу. А работы нет, все спрашивают с меня, потому что никто не звонит фотографу и не говорит — ты гад, где наши фото. Это было и было ужасно.

— Проект «100 женщин республики» — кто следующий?

— Либо те, кто занимаются благотворительностью, либо врачи. Заказчик решит.

— И почему во всех твоих проектах одни девчонки, где мальчишки, что за сексизм?

— Ты понимаешь,  что любому взгляду всегда более приятны женщины.

— Полностью согласен.

— Женщины любят позировать, любят фотографироваться, женщины понимают, что да, это стоит таких денег. Ведь если я предложу, к примеру, Данилевичу — идем на фото-сессию, шесть тысяч стоит, он мне скажет — Лэйсэн, у тебя все хорошо? А девчонки знают, что эти фотографии, эти эмоции, что они получают — стоят этих денег.

— То есть, девчонки более подвержены некоему нарциссизму? Им потом будет приятно смотреть на себя, показывать себя желающим  и желанным? Подобные фотографии не просто для того, чтобы похоронить их в сундуке?

— Да. Наши женщины не то чтобы подвержены самолюбованию. Они недохваленные. Недолюбленные. Это мужчине много не нужно, чтобы понять, что он восхитителен и замечателен. И на женщин они особо внимания не обращают, а обращают только тогда, когда хотят с ними переспать.  Женщине же нужно постоянно слышать слова поддержки. Посмотрела, восхитилась собой, раз уж мужики языки проглотили — и можно жить дальше.

— Когда все остальные участницы  последней фото-сессии выложат фотографии столь же прекрасные, как Танечка Рихтер, чего они ждут?

— Думаю, на пенсии.

— Но ведь тогда уже никому не будет интересно.

— Им самим будет интересно, почему должно быть еще кому-то?

— Себе интересно? Неужели ты, Лэйсэн, тоже придерживаешься этого ложного тезиса, что девочки качают попки, увеличивают грудь, делают губы, надевают чулки, неудобные кружевные трусики и красятся для себя?

— Я считаю, что женщины разные. Кто-то это делает с определенной целью, кто-то, чтобы нравится, кто-то чтобы заработать, кто-то для того, чтобы усилить самоидентификацию себя как красивой женщины.

— Женщинам сложно, они не рождаются изначально красивыми, как мужчины, им нужно, почему-то, постоянно что-то с собой делать. Уходит достаточно большая часть жизни именно на это.

— Ну естественно! И я хочу сказать — ты у нас самый красивый и сексуальный мужчина уфимского фейсбука. Как бы все остальные мужики не исходили желчью, но, тем не менее, факт остается фактом. Это нужно признать и смириться.

— Не могу с тобой не согласиться. Это ужасно.

(Технический перерыв в интервью. Смеются.)

— Лэйсэн,  есть ли у тебя парень?

— Нет ответа. И почему ты не спрашиваешь, нет ли у меня девушки?

— Есть ли у тебя девушка?

— Я не буду отвечать на этот вопрос. И что за ограничения, почему обязательно парень-то?

— Давай по-другому — был ли у тебя секс с женщиной? С подростком? С другим существом? С неодушевленным предметом?

— Я взрослая женщина.

— Ясно.

— Ты начала раздавать книги. Как ты думаешь, с какой стороны тебя это характеризует?

— От всего лишнего нужно избавляться.

— Разве книги единственный хлам в твоей жизни?

— Я очень много выбрасываю всего. Два раза переезжала и постоянно приходится облегчать себе путь и жизнь. Книги уже четыре года таскаю просто в коробках. Хотя есть книги, которые всегда под рукой.

— Как часто ты выбрасываешь из жизни людей?

— Если они связаны с плохими воспоминаниями — то моментально. Я отказываюсь от общения только с теми, кто причинил мне боль, их не так уж и много.

— Кто эти люди?

— Это мужчины, которых я любила. Нельзя сказать, что я занимаюсь массовым френдоцидом, это не так. Есть люди, с которыми просто перестали общаться, разные интересы, но это не значит, что если они обратятся ко мне за помощью, я откажу.

—  Я знаю, что ты пишешь картины. Кисточки из каких мертвых животных тебе нравятся больше всего?

— Больше всего мне нравится свиная щетина.

— И это в мусульманской республике?

— Да.

— Никогда не слышал о таких, все больше беличий хвостик или горностай.

— Я люблю пожестче.

— Расскажи про пивзавод. Не ту информацию, которую мы можем найти в гугле, а уникальную. Сколько человек там умирает в год от травм, например, или захлебывается пивом?

— Невозможно захлебнуться пивом, процесс автоматизирован.

— Автоматизировано захлебнуться нельзя? У меня есть один знакомый, который работал на этом пивзаводе охранником. И ему каждый месяц в  довесок к зарплате давали ящик пива. Он брал его, садился рядом в леске и пил два дня, потому что жена его домой с пивом не пускала. Вот такая грустная история.

— Теперь дают один раз в год, по-моему, на день рождения.

— А детям подарки новогодние?

— До восемнадцати нельзя же.

— Безалкогольное, праздничное, нет?  Ну что люди хотят от твоих экскурсий по пивзаводу, что они хотят услышать?

— Во-первых, я интересно рассказываю. Это же во-вторых и так далее. Ты, конечно, любишь говорить о себе и редко меня слушаешь, но людям нравится меня слушать про пивоварение. Не только сухие факты. Но иногда я что-то додумываю. Потому что так интереснее.

— Общеженское свойство – додумывать. Заложено в геноме, они просто обожают это делать. Из-за этого, мне кажется, и разваливаются девяносто процентов браков. Случайный лайк как причина трагедии, развернувшейся в голове женщины – уже  сегодняшний день.

— А мужчины не додумывают?

— Мужчины — это кристаллизованная логика.

(Громкий неуместный смех)

— Особенно смешно. Когда мне признаются мужчины в любви, живущие черте где, в других городах, странах, женатые. Вот какая у них логика? Понятно, что видя мой сетевой образ яркой женщины без лишних стеснений, часто появляющейся на людях, он как раз таки что-то додумал. Хотя иногда я сама своей жизни завидую, просматривая собственную ленту. Я не живу так бурно и активно, как это кажется. Можно подумать, что я скачу с фото-сессии на фото-сессию, с мероприятия на мероприятие. Они, видя этот образ, начинают писать про любовь. Вот что я должна на это ответить?  Я должна тратить время на переписку с женатым мужчиной в другом городе? Которому даже полюбить меня как следует приехать проблематично будет.

— А уфимские поклонники?

— Уфимские поклонники знают мой характер и особо не рискуют. Я не люблю мужчин, которые не понимают слово «нет». Они меня пугают. Потому что мужчины физически сильнее женщин и это один из немногих факторов, который меня в жизни возмущает, это неравенство.

— То есть, ты хочешь сказать, что мужчины и женщины неравны?

— Ну нет конечно. По физическим параметрам неравны, по гормональным параметрам неравны, по анатомическому устройству неравны. Если ты равность приравниваешь к одинаковости, то нет, они не одинаковы. Если ты человеку один раз говоришь «нет», два раза говоришь «нет», три раза говоришь «нет»,  и человек это не понимает, то начинаешь воспринимать это как шаг агрессии.

— Ты же занималась единоборствами, насколько я помню? Ты била когда-нибудь мужчин?

— Только так, чтобы не сделать ему больно, в спаррингах.

— Ты такая великодушная! А хотелось когда-нибудь прямо вмазать?

— Да.

— И последний вопрос — кто убил Лору Палмер?

— Ее убила страсть.