Ольга Маловица

Ольга Маловица — онажередаткор, онажежурналист, онажемать. Не та, за кого себя выдает. Любит слово.

— Главред интернет-издания — это вообще работа?

— Конечно! Я в пять утра встаю.

— А ложишься во сколько — в шесть?

— Когда как. Иногда не сплю всю ночь, хотя стараюсь лечь в двенадцать.

— Кто рулит в интернете — котики или сиськи?

— Наверное, сиськи. У них намного больше просмотров. А вот если к ним добавить котиков — это вообще.

— Котики с сиськами, возможно?

— Надеюсь, что нет.

— Кто читает Лайкс. Ру кроме членов редакции?

— Уфимцы.

— Какие?

— Как я пронимаю себе того, для кого я пишу — это молодые люди от двадцати трех лет до сорока, которые интересуются жизнью города, но при этом они не хотят читать про отрезанные головы, про политику, они хотят прочитать про наш город, про его ритм, какие-то прикольные вещи, отдохнуть и развлечься.

— Насколько Уфа богата событиями такого плана? Каждый день есть что писать?

— Событийного — конечно нет, не каждый день. Я тебе скажу, что когда я работала главредом УФА1, я иногда ехала на работу утром и думала — «Боже, о чем же сегодня мы будем писать». Все плохо, ничего не происходит. Приходится придумывать какие-то поводы.

— Ок, как много у вас в таком случае «воды»?

— Нет у нас такого. Я планирую все заранее, я контрол-фрик и у меня расписана неделя как минимум. Поэтому я прошу тебя — побыстрее пришли мне информацию по вашим заведениям!

— Хорошо! О чем любишь писать сама как журналист?

— Я люблю интервью. Я надеюсь, что мне удается передавать интонации собеседника.

— Какие люди тебя интересуют в качестве интервьюируемых?

— Необычные, у которых глаза горят. Это может быть кто угодно — бизнесмен или простой студент. Хуже нет прийти к какому-нибудь чиновнику и поговорить с ним.

— По-твоему, у чиновников глаза не горят? Так и запишем.

— Я таких очень редко видела, у которых горят.

— А что у них горит обычно — руки? Кресло?

— Кресло у них, по впечатлениям, не горит точно.

— Как вы относитесь к Роскомнадзору, соблюдаете ли требования и правила или вообще не заморачиваетесь?

— Правила соблюдаем, не публикуем ничего противозаконного.

— Будущее за нативкой?

— Да. Если ты сейчас пройдешься до остановки, то ты увидишь столько рекламы, что просто исключишь ее из восприятия. У нас у каждого уже внутри стоит блокировщик рекламы. Нативка тоже достаточно прозрачна, особенно у блогеров, заметно, когда они написали от души или за деньги. Но на данный период времени она ближе людям. Потом, может быть, формат рекламных материалов изменится, и мы вернемся к прямой рекламе, будущее не предсказуемо, как и читательский интерес.

— Медуза или Лента?

— Медуза. Они пишут намного интересней. Мне не нравится нынешняя Лента, мне не нравится их главред с их материалами. У Медузы тоже бывают перегибы, но тем не менее.

— Как правильно обманывать рекламодателей или какой сервис по подсчету трафика самый лучший?

— Я тебе ничего не скажу.

— Хорошо.

— Потому что я никого не обманываю и не знаю, как это делается.

— Фото, видео или текст?

— Смотря для кого. Все зависит от контекста. Все-таки, наверное, фото и текст. Сисек.

— Пятничных?

— Они не пятничные, они раз в месяц.

— Есть на кого равняться как главреду?

— Сложный вопрос. Персоналию я тебе не назову.

— Издание?

— Афиша и Медуза. Афиша ближе по профилю, а от Медузы исходят все современные формы подачи, идеи, все у них подглядывают.

— Детские книги и книги вообще — откуда такая страсть?

— В четыре года папа научил меня читать. Потом я пошла на филфак и четыре года занималась любимым делом — читала книжки.

— Какая твоя первая книга, которую ты осознанно помнишь?

— Волшебник Изумрудного города, часть первая, в зеленой обложке, она у всех, думаю, была эта книга.

— Сейчас какие книги тебе интересней, книги для взрослых или книги для детей?

— Слушай, нельзя так делить. Понятно, что в свободное время я не читаю книги для детей, но больше сейчас и читаю, и покупаю именно их. Это как хобби, их очень много у меня дома и скоро лопнут полки.

— Дети отвечают взаимностью твоему хобби?

— Да. Я не привязываю их к стулу и не говорю, что сегодня мы читаем то-то и то-то. На самом деле они сами меня просят и иногда я устаю им читать. Я такая ленивая мама, мне скучно с ними сидеть и говорить — «А давайте лепить или что еще делать». Мне проще открыть книжку, и мы по книжке занимаемся. Я читаю, показываю, придумываем какую-то игру. Без всякого навязывания. Я не учу ребенка читать, например. Ей четыре с половиной года, и она не умеет читать абсолютно. Она знает несколько букв и думаю, что пока достаточно.

— Какие это буквы?

— Из них можно собрать только приличные слова.

— Мне совсем не зашла Яхина, кстати. Я дошёл до классической тридцать седьмой страницы, когда понимаешь — твоя книга или нет, и захлопнул. Показалось, что достаточно девочковое произведение, упирающее больше на эмоции. Девочковое и Руслана Юсупова, естественно. Ты что скажешь?

— Ну вообще, я согласна, что это женское произведение для женщин. Я читала в тот период, когда она во мне откликалась полностью. Пишет, как теряешь детей, про тяжелую беременность, кормление грудью. Я прочитала ее за сутки, когда лежала в роддоме на сохранении. Но я считаю, что ты должен дать ей второй шанс. В свое время «Мастера и Маргариту» тоже прочла только до тридцатой страницы и закрыла. Через год открыла и прочла, хоть она и не стала моей любимой книгой.

— Последние книги, которые я прочитал запоем – некоторые части «Гарри Поттера».

— Хм.

— Скажи как филолог, есть на свете больший графоман, чем Лев Толстой?

— Брежнев.

— Ты все еще пользуешься бумажными версиями?

— Всю художественную литературу я читаю в бумажных вариантах, а нон-фикшн — в электронном. Потому что среди последнего очень часто бывает шлак. Читаешь и понимаешь, что ты где-то это читал. Просто переписывают сюжеты.

— А зачем ты это читаешь вообще?

— Иногда присылают издательства на рецензию. Но я всегда пишу честно. С детской литературой — та же история.

— Книга — развлечение или зарядка для ума?

—  И то, и другое. Сейчас есть куча детских книг, к примеру, без которых, в принципе, можно обойтись. Это не букварь, не Носов, не Барто. Но они прикольные, в них есть какая-то игра, или прекрасные иллюстрации, или интересная история. Иногда я книгу покупаю только ради этого. Можно обойтись без этих книг, пожалуйста. Но мне хочется, чтобы они у меня были, и у моих детей.

— Как ты относишься к комиксам?

— Положительно. Я не фанат и читала их совсем немного, для взрослых всего три.

— Взрослых?

— Такие, что можно показывать, по крайней мере, подросткам. Детские тоже начинаю, не покупать, но просматривать.

— Дети не просят?

— Нет, пока они не доросли до этого формата еще. У младшего брата моего мужа куча комиксов и младшей дочке он их читает. «Утиные истории», например. Она половину не понимает, но ей нравится.

— Обязательно ли детям читать книги?

— Да.

— Почему?

— А как еще? Ты сейчас такой вопрос задал, что я, когда его слышу, удивляюсь. Есть такая теория, что ребенок не получит богатого языка, не разовьет свою речь, если он не прослушает тридцать миллионов слов. Нормальных слов, а не просто «Вот это съешь» или «На игрушку».

— Я имею ввиду — обязательно ли детям самим читать книги?

— А откуда они возьмут язык?

— У них сейчас огромное количество возможностей получать информацию из миллионов источников. И этих каналов информации у нас не было, у нас были только книги.

— Нам сейчас очень сложно будет оценить, что будет потом с нашими детьми. Я надеюсь, что мои дети начнут скоро читать сами. Потому что хороший литературный, богатый язык невозможно почерпнуть из соцсетей.

— Ну вот неправда, в соцсетях очень много хороших, превосходных авторов, текстами которых можно зачитаться. В том числе – и подростковые Ютьюб-каналы с образовательным контентом.

— Ну а как без классики? Давай тогда музыку не будем слушать?

— А давай!

— Давай не будем смотреть фильмы, будем смотреть одни стримы?

— А что плохого в стримах? Если бы вели стримы Сорокин, например, или Стивен Фрай — я бы с удовольствием смотрел. У Парфенова какой замечательный Ютьб-канала, а?

— Но они этого не делают. Смотри, какой твой любимый фильм? Либо фильм, который ты хотел бы посмотреть?

— Да не такого, наверное. Ну «Криминальное чтиво», может быть…

— Ну вот, давай от него откажемся, зачем его смотреть детям?

— Давай! Детям его точно не зачем смотреть.

— Ну пусть не детям, а подросткам.

— Нет же универсальных фильмов как книг.

— Нет. Заменим их на Ютьюб-блогеров, они классно рассказывают же.

— Каждое поколение, начиная с поколения, увидевшего впервые печатную книгу Гуттенберга, когда появилось относительно массовое книгопечатание, а монахи месяц переписывали один том, тоже говорили и о деградации. И когда появился современный театр. И когда появились романы в литературе.

— Телевизор не отменил театр. Точно так же стриминг не отменит фильмы.

— Все верно, я же не говорю о запретах, я говорю о добровольном выборе…

— Все равно нужно читать. Мы смотрим телевизор и при этом ходим в театр. Да, возможно, что наша жизнь так изменится, что одна книга в год — это будет круто. Хотя я надеюсь, что все-таки нет. Ну я вот такой ретроград. Я не говорю, что нужно читать всем Достоевского, я вообще считаю, что его нужно убрать из школьной программы, это писатель для тех, кто уже пожил. Сейчас выходит достаточно много очень крутых книг для подростков. И почему бы их не вставлять в программу. Издательское дело сегодня не умерло, много зарубежных и российских авторов. А знаешь, какая моя любимая книга из школьной литературы? «Господа Головлевы».

— Офигеть, Щедрин? Удивительно.

— Хорошая книга для тех, кто не хочет стать Иудушкой. Мы очень часто хотим быть хорошими для окружающих, но очень редко — для своих близких.

— Возможно ли, что мы утратим в будущем навык писать от руки полностью?

— Возможно.

— Давно писала что-то большое?

— Пишу что-то в блокнот. У меня стал ужасный почерк.

— Ох, над моим смеются даже куриные лапки.

— Покажи? Ну я примерно так же пишу.

— Никогда не думала найти настоящую работу?

— Я сама про себя шучу иногда, что надо поступать в университет на нормальную профессию. Иногда я жалею, что не умею работать руками или больше думать головой, а не только языком. Одно время хотела стать юристом, но слава богу, что не стала.

— Это же скукота, наверное, смертная. Отмена Нобелевки по литературе — закономерность?

— Если я отвечу, что я узнала об этом от тебя, ты сильно удивишься? Мне нечего сказать, я не слежу за новостями о литературных премиях, и я не вспомню ни одного их лауреата. И когда я вижу выноски на обложках, где сказано, что автор удостоен того-то и, того-то, а книга находится в списке бестселлеров, то это никак не скажется на необходимости покупки ее или прочтения.

— А на что ты опираешься в выборе чтива?

— Читаю кучу аннотаций, читаю про самого автора. И сейчас есть возможность какие-то отрывки посмотреть в интернете и понять, заходит тебе книга или нет. Скорее всего, если я у автора что-то читала, то я куплю новое произведение. Например, я очень давно хотела прочитать Алексеевич, прочитала «У войны не женское лицо» в мае, перед парадом, наревелась и в Питере зашла в «подписные издания» и купила все остальные книги. Не знаю, когда прочту, конечно.

— Раз уж мы заговорили про премии — с какого возраста можно читать Савельева?

— Да подросткам можно уже. Там нет ничего такого.

— И «Вверх на малиновом козле»?

— Я не скажу, что мне эта книга понравилась, Игорь прости. Я не читала у него только «Без тормозов». Подросткам можно, в общем.

— Детский писатель, давай скажем тогда так.

— Нет, он не детский! Когда читала его «Терешкову, последняя сцена меня расстроила и даже написала Игорь — «Ну что такое, Игорь! Все опошлил!». Посмеялись с ним.

— Качаешь пиратские версии?

— Иногда.

— Ну и последний вопрос — «Одиссей» Гомера или «Улисс» Джойса?

— А можно другой вопрос?